Городские преломления

Перепрофилирование старых построек в новые почти всегда сопровождается невероятными метаморфозами: маяки превращаются в отели, церкви — в книжные магазины, а фабрики — в офисные центры. В Саратове в последние годы о реконструкции и адаптации стали говорить чаще. Старые склады Рейнеке превращаются в центр современного искусства, а параллельно с этим решается судьба аэропорта Саратов-Центральный, на смену которому придет аэропорт в Сабуровке. World Club решил поискать наиболее впечатляющие примеры подобных городских трансформаций и отобрал пять экземпляров со всего мира — от Грузии до Великобритании.

Кофейня в викторианской уборной

Любой обитатель Лондона конца XIX века, завидев спуск под землю в обрамлении изящной решетчатой ограды, понимал — перед ним находится уборная. Спустя столетие в городе по-прежнему можно встретить полузаброшенные кованые арки, ведущие в никуда, на которых сохранились таблички «Леди» и «Джентльмены».

Однако если судьба занесет вас на Фоли-стрит в районе Фицровия, то в одном из таких викторианских туалетов вы обнаружите кофейню The Attendant, в которой, как ни в чем не бывало, подают тосты с авокадо и латте с куркумой.

Джентльменскую уборную построили в 1890-е годы, а в 60-е годы XX века ее подвергли консервации. Почти полстолетия клозет не использовался, пока пара британских предпринимателей не обратила на него внимание. На реновацию ушло два года и £100 000, однако изменилось немногое. В кафе остались старинные фарфоровые писсуары — они горделиво возвышаются, выполняя роль барной стойки. Также от викторианского убранства сохранилась плитка, латунные трубы и окошечко билетера — теперь там располагается кухня. Кстати, название кофейня получила как раз в честь скромного сотрудника уборной — The Attendant.

Перепрофилирование общественных туалетов — стандартная практика в градостроительстве, особенно в Британии. Так, жители курортного города Скарборо превратили старое здание клозета на пляже в уютный особняк. Теперь в дамской комнате располагается спальня, а в мужской уборной — гостиная.

Ферма на подземной парковке

В каждом мегаполисе найдется несколько пустующих подземных парковок. Недостроенные дома, нарушенные регламенты строительства и несоблюдение техники безопасности порождают пустующие катакомбы, которым некоторые предприниматели все-таки находят применение.
Французский стартап Cycloponics увидел возможность для бизнеса в заброшенном подземном паркинге крупного жилого комплекса. Парковка площадью 3500 кв. м, расположенная в квартале Ла Шапель на севере Парижа, превратилась в крытую ферму.

С 2016 года под бетонными сводами Cycloponics выращивает шампиньоны, вешенки и шиитаке. «Почвой» для грибов служат кирпичики из компоста. На подземной ферме также растут овощи: салатный цикорий и свежая листовая зелень. Питательные вещества они получают из воды, а солнечный свет им заменяют светодиодные лампы.

Каждый месяц стартап собирает на парковке почти 300 кг зелени, а затем поставляет ее местным ресторанам и фермерским лавочкам.
Подпольные фермы встречаются и в других городах Европы. Например, в Лондоне грядки с кинзой, петрушкой, сельдереем и редисом скрываются в тоннелях времен Второй мировой войны на глубине 30 метров.

Техно-клуб в здании ТЭЦ

Мрачные своды, подпертые суровыми колоннами потолки высотой 18 м, металлические клетки и потайные комнаты – в таких декорациях каждые выходные встречаются берлинские тусовщики. Череда вечеринок в культовом техно-клубе Berghain не прекращается с вечера пятницы и до полудня понедельника. В выходные берлинцы выстраиваются в очереди перед мрачным зданием, от которого так и веет угрюмостью Восточного блока.

Неудивительно, ведь Berghain располагается в зданий ТЭЦ, построенной в 1953 году на волне популярности социалистического неоклассицизма. В 80-е годы здание пришло в упадок, а в 2004 году вновь восстало из социалистического пепла – теперь уже в виде клуба.

Архитектор Томас Карстен, который участвовал в реновации здания, сравнивает его со средневековым собором: «Есть в его атмосфере нечто мистическое». Днем здание действительно напоминает советские застенки, а ночью его симметричные окна подсвечиваются разноцветными огнями. Вдоль входа тянется забор из рабицы, сквозь который в теплое время года пробивается буйная растительность. В Instagram'е клуба выложена лишь одна публикация с запретом фотографировать, написанным на четырех языках. О фейс-контроле на входе ходят легенды – по слухам, в Berghain не пустили даже Бритни Спирс.

Пример берлинского техно-клуба доказывает, что архитектура места определяет его характер даже спустя полвека. Берлинская стена давно рухнула, но тяга к подпольным вечеринкам в атмосфере опасности, секретности и неприкрытого гедонизма осталась.

Креативный кластер в здании фабрики

В постиндустриальную эпоху преобразование бывших фабрик и складов в творческие кластеры стало закономерным явлением. У производств, которые давно прекратили свою работу и пошли по рукам собственников, обычно не остается других вариантов для развития. В России примером могут послужить Центр дизайна Artplay на территории завода «Манометр», или пространство «Флакон» на территории бывшего Хрустального завода имени Калинина.

Однако немногим удается создать на месте промзоны новое живое пространство, сохранив при этом историю и дух предприятия. Исключение из правил – креативный кластер и хостел «Фабрика» в Тбилиси, который появился на месте советской швейной фабрики «Нино».

Здание можно узнать издалека по монументальному барельефу высотой в несколько этажей. На нем изображены различные профессии и виды деятельности: швеи, спортсмены, астронавты, агрономы. Многие элементы советской фабрики остались нетронутыми – во дворе стоит старое фабричное оборудование, а вместо стойки ресепшн в хостеле установлен передвижной станок. На стенах в холле висят фотографии тбилисских швей за работой. По словам основателей «Фабрики», полностью обновить им пришлось только двери и окна – остальные элементы конструкции остались в первозданном виде.

Теперь на территории «Нино» продают керамику, наливают коктейли с аперолем, ставят музыку и предоставляют ночлег (далеко не самый бюджетный). Напоминанием о швейной фабрике служат не только станки и барельефы, но и магазин-ателье Flying Painter.
В нем среди экспериментальных платьев и жакетов грузинских дизайнеров можно отыскать запасы со складов «Нино»: пошитые в 90-е годы пиджаки, объемные блузы и строгие костюмы с подплечниками. Такое сосуществование эпох в городской среде – большая редкость.

Скейтпарк в католической церкви

Построенная в 1912 году Церковь Святой Барбары долгие годы стояла заброшенной – выдержанное в духе неороманской и неоготической архитектуры здание из красного кирпича медленно ветшало. Все изменилось в 2010 году, когда группа энтузиастов во главе с местным предпринимателем решила превратить полуразрушенный храм в пристанище для скейтеров.

Соборное величие удалось сохранить – для этого «Церковная бригада» привлекла мадридского художника Окуду Сан Мигеля, который покрыл стены и своды церкви муралами, изображающими людей, причудливых животных и существ. По словам Сан Мигеля, проект реновации церкви стал его «личной Сикстинской капеллой».

Обновленная церковь все еще напоминает культовое сооружение, но теперь это не христианская святыня, а пространство для какого-то нового, футуристичного вероисповедания. Эффект ощущается особенно остро в те моменты, когда скейтеры совершают трюки на рампах в лучах закатного солнца, бьющего сквозь готические окна.