Неновым будет вспомнить про саму суть симулякра, и удивительную, растущую актуальность этого термина уже и в бытовой действительности. Такого уровня лжи, который мы встречаем каждый день во всех уровнях СМИ, не припомнят и старожилы ВГТРК. Самое опасное, что уже практически нет шансов ее распознать. Эрнст говорит, что во времена СССР продвинутые сообщества точно знали, когда на одной из трех кнопок (или газет) – просто свист, а когда – правда. Сейчас же кому верить (Первому каналу или каналу в Телеграм) – зависит от точки зрения и принадлежности к тому или иному поколению: правды нет нигде. Любопытно, когда взбунтуется сама суть человека от всей этой фальши? Пока же бунт не назрел, процветает безответственность.

Отсутствует идеал. Нет героя нашего времени. На идеологическом уровне страна в замешательстве. Кто он? Каков его портрет? Семьянин? Одиночка? Мы погрузились в туман. Еще хватаемся за идеологию прошлого, за внешнюю жесткую структуру, что была дана «совком» и служила надежной опорой, но чем дальше мы от этого прошлого, тем очевиднее, что отсутствие внутреннего стержня играет злую шутку с русским человеком. Он не успел повзрослеть, и когда родительскую руку скоропостижно отняли, он снова катится в мягкую и тягучую инфантильность. Фоном этому становится общий тренд на новую этику, толерантность и прочие «линии партии». У нас всегда особенный путь.

Новая этика, что сейчас захватывает умы, не предлагает быть взрослым. Напротив, она отстаивает детскую самость как единственную ценность, и здесь не видно места зрелому человеку – да и другому человеку тоже. Хотя изначально кажется, будто именно уважение к другому является импульсом явления. На самом деле, здесь открывается территория инфантильности и зацикленности на своих границах и желании раздвигать их все больше, потому что «отцы недодали». Сегодня модно быть осознанным. Но часто процесс осознания себя становится лишь оправданием собственной нерезультативности – сладкий процесс, позволяющий приверженцу новой этики чувствовать себя занятым. Он часто незрел, амбициозен, не сильно стремится к гендерной идентификации (секс для него уже давно не движущая сила), не особенно трудолюбив, но и неприхотлив: достаточно минимального гастрономического набора и матраса на полу. И ему нет дела до другого. В то время, как именно эмпатия дает возможность для партнерства. Не мантра «я тебя понимаю», а тонкая сонастройка с отличающимся человеком

Да и годы постмодернистского агрессивного движения закончились. Давно. Метамодерн пришел на смену предшественнику и объявил модным и дозволенным все, что приемлемо конкретному индивиду. Сегодня быть деревенщиной так же актуально, как и инженером, презентующим идеи полета на Марс и признающимся в синдроме Аспергера. И нет отныне (или пока) места спору – носить ботокс или зеленые волосы, все достойно внимания, имеет право на жизнь и не подлежит осуждению. Как и то – быть взрослым или оставаться ребенком.

Время всегда диктует обстоятельства и предоставляет данные пространству, из которого мы лепим себя или под которое подстраиваемся. И при таком взгляде совершенно не кажется, что человек вообще тут главный. Мы переехали туда, где никто никому ничего не должен. Кому-то это покажется свободой. Однако как известно, есть свобода «от» и свобода «для». Нынешнее время напоминает свободу, что дает право на бегство, но не станет ресурсом для созидания. Бегство от ряда сдерживающих факторов перерастает все увереннее в бегство от обязанностей, а там – и от обязательств. Отсутствие социального лифта – в копилку аргументов. Уверенная горизонталь как символ нашего времени, как залог незрелости. Люди становятся похожими даже внешне. Каршеринг, жилье в аренду, семья на принципах каршеринга, – все это признаки и дополнительные доказательства стирания идентичности. Частная жизнь все теснее, и вмещает в себя все меньше. Уже многие готовы подтвердить, как тяжело владеть недвижимостью, чисто психологически, или впихнуть в личное пространство даже аквариумных рыбок, не то, что другого человека, который станет настоящим другом, партнером – и даже не будем о детях.

В нашей стране мы уже имели дело с потерянными поколениями. В киноленте «Курьер» талантливые создатели вкладывают в уста красивой девушки из золотой молодежи слова про вожделение красного автомобиля с открытым верхом и собачкой на переднем сиденье; и пускают декорацией военного – очевидно, как безмолвное сообщение о действиях в Афганистане. Кино рассказало нам всю правду того времени и одним кадром вызвало боль в груди. Когда-то и поколение нынешних 30-летних, наверное, назовут потерянным – именно потому, что мы имеем дело со временем, когда ответственность стала настолько непривлекательна, насколько это вообще возможно. Можно схитрить и сказать, что мы взяли ответственность не брать ответственность. Но это замечание – попытка спасения. Вряд ли кто-то видит в этой схеме свою роль и готов сказать уверенное «да», потом ведь надо будет отвечать.

Изо всех сил стараюсь сформулировать мысль, зачем мы вообще друг другу нужны, и как скоро инфантильность достигнет своего максимума и отдалит нас друг от друга окончательно. Хотелось бы верить, что как с мушками дрозофилами, эффект вдруг станет непредсказуемым и обратным. И тогда начнется созидание. Когда один возьмет ответственность за другого, а прежде всего – за себя. И будет сотворено много прекрасного.

Не кажется ли, что нам всем надо прийти домой и немного повзрослеть? Иначе кто спасет наших детей?