Вернувшись в работу, я почувствовала себя олимпийским чемпионом: Олимпиаду ты выиграл, всего, что хотел, достиг – два диплома защитил, все проекты закрыл. А дальше что? А дальше меня стала поглощать серая «серость». Мне не хотелось вставать по утрам, я себя буквально поднимала. Дальше – хуже. Я перестала есть, могла расплакаться на ровном месте, началась апатия. Спасали только утренние тренировки – там хоть какой-то серотонин и адреналин. Вокруг все говорили: приходи уже в себя, соберись. А мне два дня нормально, а потом раз – и снова сбрасывает в эту серость. Раньше я могла найти себя в чем угодно: вязала, рисовала, читала, ходила на танцы и на спорт или погружалась с головой в работу. А тут поняла, что вообще ничего не хочу, только лежать и чтобы меня никто не трогал. Можно было и дальше так продолжать жить, проводить свое лето в унынии и одиночестве, но ...
Я решила, что так дальше продолжаться не может: у меня есть работа, семья, друзья. Мы провели с психологом несколько сеансов, вытащили детские травмы, и выяснилось, что моя первая паническая атака была связана с детским воспоминанием. Я подумала: как живут люди, которые с этим не работают? И почему со мной это случилось именно сейчас? Ведь могло произойти в любой момент. Психолог ответила, что каждый «взрослеет» в свое время, и раз ко мне это пришло сейчас, надо побыть в этом состоянии – не прожив его, не поймешь, что тебе надо.
Позволить жить долго в таком состоянии я не могла. За три месяца я похудела на восемь килограммов, работать стало просто невозможно, и я решила уйти на месяц в отпуск. Подумала, что надо улететь туда, где мне хорошо – в место силы, туда, где я родилась, в окружение старых школьных друзей. Так я оказалась на горном озере и чудесно провела время: ходила на пляж, купалась и ездила в горы. Мне стало немного полегче, но, тем не менее, мое состояние меня не отпускало, и я даже стала ходить в санаторий на процедуры. Депрессия – это когда у тебя болеет сила воли, и самое ужасное – пытаться найти силы в борьбе с собой, которых у тебя попросту нет.
На работу я вернулась, как мне казалось, получив необходимую перезагрузку, но меня хватило ровно на неделю, а потом я поняла, что снова сваливаюсь в это состояние. Так я решила обратиться к врачу за медикаментозным лечением. Врач сказал, что, во-первых, депрессия – это болезнь, и ее надо признать. Во-вторых, она хорошо лечится препаратами.
Мне выписали антидепрессанты и предупредили, что они должны помочь где-то через две недели. Как только мне полегчало, я закончила их пить, решив, что все у меня снова хорошо, но, конечно, депрессия вернулась. А ведь врач говорил, что главное – не выйти из депрессии, а не вернуться в нее. Поэтому я сказала себе, что надо делать то, что говорит доктор, и возвращать свою прежнюю жизнь.