Это не совсем семейная история, но она интересная. На фото – акушерский инструмент. С помощью этой деревянной трубки врачи прослушивали сердцебиение плода. По легенде, эта врачебная «трубочка» – стетоскоп – принадлежала ректору СГУ и профессору Петру Васильевичу Голубкову, заведующему кафедрой общей физики с 1932 по 1969 гг. Вероятно, тоже была подарена как символ «докторского» достоинства – защиты диссертации. Следующим владельцем стал Виктор Николаевич Шевчик, физик, ученик Голубкова и основатель кафедры электроники после защиты докторской диссертации, тоже ректор СГУ. Он передал стетоскоп дальше заведующему кафедрой общей физики Всеволоду Семеновичу Стальмахову. А вот он подарил ее моему отцу, Дмитрию Ивановичу Трубецкову, заведующему кафедрой электроники и волновых процессов, создателю факультета нелинейных процессов, Лицея прикладных наук и многого всего. И тоже впоследствии ректору СГУ. Понятно, что после защиты докторской. Так получилось, что у папы было множество учеников. Но, вероятно, не оказалось того одного, кому он решил бы передать стетоскоп. Сейчас он у нас в семье. В качестве оправдания – докторскую, хотя и по другой специальности, я тоже защитил.

Мамина тетрадь импонирует мне уже тем, что это не аккуратный альбом, четко разделенный на логичные части. Это абсолютно хаотичный набор записей по домоводству, кройке и шитью, списки продуктов, билеты в театр, но в основном, конечно, кулинария. Тетрадь начинали писать с обеих сторон, по какой-то причине оставляя некоторые листы в середине пустыми. Все как у совершенно несистемной меня! Содержимое тетради – ценный клад! Тут и рецепт «того самого» коронного медовика, который готовился только по большим праздникам. И мамино фирменное лечо. Есть и шикарные представители стряпни 90-х – «печенье на рассоле» и баклажаны «огонек». Отдельную ценность представляют собой вырезки из газет. Здесь и «немного о крабовых палочках», и рецепты пиццы от звезд. Но главным диамантом подборки стала статья «Как заставить приносить пользу разорванный полиэтиленовый пакет». Похоже, свою «изюминку» в характере я унаследовала по матушкиной линии!

Наша фамильная ценность – чайные ложечки, серебряные с позолотой и эмалью, изготовленные на Ленинградской ювелирной фабрике в 1962 году. Это далеко не раритет, не коллекционная вещь, но для нас они имеют значение. Их ценность не в цене, а в том, какие чувства, эмоции охватывают при соприкосновении с ними. Думаю, у каждой семьи есть свои традиции, которые передаются из поколения в поколение. Наша семья славится своим гостеприимством и кулинарными способностями, умением не только вкусно приготовить блюдо или десерт, но и красиво подать их к столу. Неслучайно мы дорожим этим унаследованным предметом сервировки. Бабушка моего супруга, Зоя Алексеевна Прыгункова, была абсолютно героической женщиной. Врач-кардиолог по профессии, она проработала по специальности до 75 лет, и одновременно с этим воспитала сына, а затем и прекрасного внука, ловко вела хозяйство и отлично готовила. Поэтому эти ложечки для нас, в первую очередь, – чудесные воспоминания о бабушке.

Бережно хранимая реликвия в моей семье – это печатная машинка. Ее клавиши помнят, как мой дедушка, Виктор Николаевич Баринов, печатал на ней кандидатскую диссертацию, обдумывая каждую букву и слово. В доме бабушки и дедушки она неизменно занимала почетное место и всячески оберегалась, поэтому и сегодня она в идеальном состоянии. В детстве печатная машинка всегда была у меня на глазах, и мои родные говорили о том, как было бы здорово, если бы я однажды выбрала для себя научную стезю. Когда я стала старше, мне доверили печатать на ней. С ее помощью в английской школе, когда у нас был предмет «Машинопись», я училась печатать под музыку. Тогда она помогла понять, как важно взвешивать каждый символ, прежде чем его напечатать, ведь машинка – не компьютер, и просто так, нажатием одной клавиши, напечатанное не сотрешь. Сегодня для меня эта печатная машинка – теплые воспоминания о детстве, но главное – некий символ того направления, которое я для себя выбрала: науки и образования. От этого для меня ее ценность неизмерима.

Эта фотография появилась у меня всего лишь год назад, но это настоящая семейная реликвия, которая прошла удивительный путь, чтобы вернуться в семью. Кто на ней, я не знаю. Карточка ценна тем, что сделана в 1916 (!) году моей прабабушкой. Ева Моисеевна Болотина (в девичестве Генс) была фотографом. Об этом рассказывали и моя бабушка, ее дочка, и ее внук, мой папа, вспоминая, что у них дома был даже старинный фотоаппарат на треноге.
Как-то в справочнике Попова А.П. «Российские фотографы (1839-1930)» я нашла упоминание фотографа Х. Генс из местечка Мена Черниговской губернии, владельца фотоателье. Фамилия совпадала, место тоже (там родились моя бабушка и ее младший брат), но вот инициалы – Х. – не подходили. Я посоветовалась с исследователем, и мы решили, что это скорее всего какой-то родственник. Женщина-фотограф в начале XX века? Да еще и владелец ателье? Очень редкая история. Мои генеалогические поиски носят сумбурный и отрывочный характер уже больше 10 лет, но в этот раз сработало правило: не можешь идти к цели, хотя бы лежи в ее направлении. Мне через третьи руки сообщили, что на интернет-аукционе «Мешок» выставлена фотография, сделанная фотографом из Мены, зная, что меня интересует это место. Зайдя на страницу и посмотрев на штамп, я не поверила своим глазам! Наша!
Я связалась с продавцом и в июне 2020-го оплатила фото. Но тут оказалось, что само фото было не у продавца в России, а в Великобритании (!), и из-за ковида шансов получить его в реальности было очень мало. Тогда я решила не расстраиваться, а просто ждать. Спустя 2 месяца фото было у меня в руках. Благодаря штампу на обратной стороне, сошлись все детали: Х. М. Болотина (бывш. Генсъ). Подтвердилось, что это именно наша прабабушка указана в справочнике Попова. А буква Х. – скорее всего, еврейский вариант имени Ева – Хава – дающая жизнь. Удивительно, что такая цепочка случайностей привела эту фотографию через годы и через разные страны в дом как раз в тот момент, когда я ждала третьего ребенка и много думала и размышляла о своей семье и наших корнях.