Я живу в этом доме

Я выросла в частном доме, муж — в квартире. Вместе нам довелось жить и там, и там, но в какой-то момент мы осознали: хотим свой дом. Сначала присматривались к готовым проектам, однако быстро поняли: типовое жилье — не наша история. Это как зайти в «брежневку» 85-й серии: сразу знаешь, где повернуть. А у нас в головах уже вырисовался свой мир, и он не был похож на то, что мы видели.

Однажды муж предложил встретиться с архитектором Евгением Спириным. Как выяснилось, он долго к нему присматривался, следил за его работами, мучил расспросами в соцсетях. Евгений нарисовал нам классный проект — дом с курдонером в стиле «антизомби». Нам он понравился, но мы не проходили по бюджету. Мы даже предложили отрезать часть дома, чтобы влезть в бюджет. Это потом я поняла, что сказать архитектору «давай отсечем вот это», все равно что предложить ампутировать руку. Так что он создал нам новый проект, и вот это уже была любовь с первого взгляда.

Когда началось строительство, у нас в инстаграме появился хэштег #какойувасстранныйдом. Это первая реплика, которую мы слышали от других. В случае со строителями это, как правило, означало еще и начало проблем: и гвозди сразу становились кривыми, и технологии неподходящими. Стало понятно, что возвести странный дом не так уж просто. Зато теперь я знаю, что строить без архнадзора — самая большая ошибка. Нам казалось, у нас есть опыт строительства, выяснилось — он равен нулю. Все-таки знать, где у тебя аппендикс, и самому его вырезать — разные вещи. И хотя архнадзор мы не заказывали, Спирин был с нами всегда — огромное ему спасибо за это.

Чем дом лучше квартиры? Достаточной отдаленностью от соседей, ощущением свободы и потрясающими закатами. Задолго до строительства именно на это место мы приезжали смотреть, как садится солнце, и думали: как было бы классно построить здесь дом! Ничего не предвещало, что здесь он и будет. А потом, когда я работала риэлтором, участок попал именно ко мне на продажу.

Чего мы очень хотели — расположить дом на закат. Так, чтобы, сидя вечером за чашкой чая, наблюдать, как заканчивается очередной прекрасный день. Но, когда начали строить, еще не знали, что в зависимости от времени года заход солнца может смещаться до 15°. Заложили осенью фундамент, а летом обнаружили, что солнце заходит не там, где мы ожидали. Мы были в шоке! Видимо, надо было строить дом на двигающейся платформе. Но, как ни крути, самые красивые закаты осенью — как раз когда солнце полностью заходит в наши панорамные окна и пламенем освещает дом. Идеально!

Наш дом — живой и все время разный: в разных лучах солнца, при разной температуре и влажности, в тумане и без. Заяц на участок забежал, куропатки пролетели, петух вдалеке прокукарекал — абсолютное умиротворение. Иногда я останавливаю мужа посреди зала и говорю: «Посмотри! Ты сейчас живешь в своей мечте!». А он как-то сказал: наверное, что-то так и должно оставаться мечтой. И я понимаю, о чем он: это не последний наш дом. Первенец, любимец, но не последний.

Я поняла, что хочу жить в VolgaSky, когда он еще строился. Мы жили в многоэтажке напротив, так что комплекс «рос» на наших глазах. Мы решили продать свою квартиру и купить здесь, но, когда продали, строительство комплекса заморозили, и мы не рискнули пойти на сделку. Пришлось срочно переезжать в другую новостройку, тоже на набережной. Первые три года были даже довольны. Но когда увидели, какой «муравейник» застраивается вокруг, и что теперь наши окна выходят на окна соседней высотки, в срочном порядке стали продавать и это жилье.

Когда мы пришли в VolgaSky на просмотр нашей квартиры и увидели это панорамное окно, сомнений просто не осталось. Я не понимала, когда мама, у которой окна тоже выходят на мост, говорила: «Как же классно! Наливаешь вина или кофе и смотришь на Волгу». «Мам, какой вид? — отвечала я. — Жизнь идет, я в окно вообще не смотрю, нет времени. Прихожу поздно, встаю рано». Значимость вида я оценила, только когда он открылся на соседние окна. А тут — мост, пароходики, рыбаки…

Мы еще не продали ту квартиру, а уже надо было как-то задержать эту. Мне кажется, это удалось только силой мысли, по-другому я не могу объяснить, потому что «ждали» нас месяца три. Все это время мне буквально снилось, что я туда въезжаю. И в один прекрасный день случайный человек позвонил, пришел, посмотрел нашу старую квартиру. Ровно через неделю мы оформили сделку и въехали в новую.

Этот комплекс выигрывает с точки зрения бытовых мелочей: парковка на первых трех этажах, детская площадка на крыше (нет, дети оттуда не вываливаются), своя котельная и автономная система кондиционирования.

Наверное, со стороны кажется, что, если живешь в доме из стекла и бетона, внутри должен быть лофт, хайтек или минимализм. Но на деле все наоборот, на контрасте хочется меньше экстрима и больше уюта. Чаще всего меня спрашивают: «А вас не шатает?», «А не подмывает?», «А не страшно?». Не шатает, не подмывает, не страшно. Я ужасно боюсь высоты и где-нибудь на 23-м этаже ни за какие деньги не купила бы квартиру: смотришь вниз, а там бездна. А на нашем четвертом этаже (с парковкой и детской площадкой это фактически седьмой или восьмой) все прекрасно: летом — зелено, зимой снег сияет, и даже в туман видно мост. Я живу на набережной всю жизнь, и могу точно сказать: лучше вида не найти.

Свой собственный Дом для молодых ученых Саратовский госуниверситет построил в 2010 году на углу улиц Рабочей и Горького. И хотя формально дом носит статус общежития, на деле это современная благоустроенная многоэтажка на 117 однокомнатных и двухкомнатных квартир, где служебное жилье на время работы в университете получают сотрудники, научно-педагогические работники и аспиранты СГУ. На первом этаже, помимо квартир, располагаются общая колясочная, игровая и собственные технические службы Дома, а в цоколе работает университетский детский образовательный центр «Алиса» — «развивашка» для детей от 2-х лет.

Семья Анатолия и Юлии Караваевых оказалась в старожилах Дома — они вошли в число тех первых 111-ти семей, кому университет предоставлял жилье в новостройке. Получил квартиру Анатолий — молодой кандидат наук, доцент кафедры динамического моделирования и биомедицинской инженерии факультета нано- и биомедицинских технологий. За семь лет в Доме ребята увеличили не только свою жилплощадь, переехав в освободившуюся двухкомнатную, но и свою семью: двое из их троих детей появились именно здесь.

«Один из самых больших плюсов жизни в таком Доме как наш — это, конечно, люди, соседи и друзья, которые здесь живут одной большой семьей, — считает Юля. — Мы все близки по возрасту, у нас схожие интересы и проблемы, у нас дети одного возраста и поэтому мы не просто тесно общаемся, но и часто выручаем друг друга по самым разным бытовым мелочам, от передачи детских вещей до совместных закупок в магазинах. И хотя служебная квартира не дает, например, права застеклить балкон или завести собаку, все равно для молодой семьи получить такую квартиру в самом центре города — огромная удача».

Анатолию же больше нравится другой секрет этого Дома: «У нас почти все постоянно пишут то заявки на исследовательские гранты, то отчеты по ним. Живя все в одном доме, мы в какой-то момент поняли, что здесь это делать невероятно удобно: достаточно просто перейти с этажа на этаж, к соседу-коллеге. У нас так сложилась не одна реальная проектная группа — из людей, работающих на разных факультетах, которые могли бы никогда и не встретиться, если бы не жили в одном Доме молодых ученых».

Йога-дом – атмосферная площадка для занятий и облюбованная фотографами локация для съемок. Интерьер с натуральным деревом, просторными светлыми комнатами и множеством одушевленных предметов с блошиных рынков удачно отражает своих авторов – Диму и Ирину Михиных и их сына Сашу. А для них Йога-дом – не первый проект строительства с нуля своими руками.
В начале 2000-х Дима увлекся идеей сельского дауншифтинга и решился сменить городскую квартиру на дом в Генеральском. Основная сумма от продажи саратовского жилья пошла на покупку участка, а проект дома Дима придумал сам, изучив технологии строительства из деревянных панелей. Почувствовав силы делать что-то своими руками, «дом за миллион» за городом он построил практически в одиночку.
Частный дом в центре города не был следующей целью семьи. Его идея рождалась постепенно. Началось с инвестиции в детей – именно такому совету из прочитанной книги решил последовать папа Иры Виктор Анатольевич и в 2015-м предложил детям купить «однушку» для внука в Юбилейном. Ира, которая к тому моменту 6 лет преподавала йогу, послушала интуицию и вместо типовой новостройки стала искать варианты в старом жилом фонде в центре. «На меня сильно повлиял случай: дома в Генеральском я переставила все цветы на кусок линолеума. И все, что пышно росло, стоя на деревянном полу, внезапно погибло. После этого эпизода я не смогла вернуться в зал, который на тот момент арендовала для занятий. Ведь важная часть йога-практик – дыхание, а чем дышать в искусственном пространстве? К тому же в древних текстах о хатха-йоге есть конкретные пожелания к месту практики. В его отделке должны присутствовать природные компоненты: дерево, металл, камень. Захотелось натуральных материалов и пространства с историей». Выбор пал на столетний купеческий дом на Киселева.
Впрочем, историю дома, в котором в 19 веке жил купец, а на складах за домом хранилась соль, тогда никто не знал. И разглядеть мечту Ирины в захламленной по самые окна постройке мужчинам – мужу, папе и сыну – было непросто. После первого шока принялись разгребать завалы – всё снова делали вручную. Усиливали фундамент, стены стягивали швеллерами, зачищали пол и потолок. Дима читал о способах реставрации домов в Амстердаме, собирал мебель из столетних балок, отлил из бетона кухонную столешницу. Так он добавлял мужской рационализм, придавая женской мечте телесность: «Дом – это живой организм, он должен дышать, питаться, у него должна правильно работать выделительная система, чтобы вовремя выводить токсины. Это я понял после постройки первого дома, а во второй раз наитию помогал опыт. И в этом философия йога-дома – уменьшить воздействие токсинов».
Постепенно живой организм прирастал помещениями: сосед продал свою часть, и у Йога-дома появилась застекленная веранда и еще один зал. В новых интерьерах находили место предметы, которые без видимой причины раньше приобретались на барахолках, обретала вторую жизнь старая деревянная мебель. Даже улица вокруг стала преображаться: дома по соседству начали скупать и восстанавливать. А Михины стали не только обладателями нового дома, но и первооткрывателями удивительного пространства для тех, кто ищет экологичное и душевное место в городе.